01.09.1971: Разговор по слизеринским душам. Тем, которые все же есть

• Место: Купе старост
  
• Время: 1 сентября. Пара часов до пребытия
  
• Погода: Темная ясная ночь
  
• События: Самый обычный разговор двух коллег перед началом учебного года. Разве что мы забыли упомянуть, что Слизеринский принц и принцесса в добавок еще и лучшие друзья....
  
• Примечания: Присоединение возможно
  
• Очередность: Беллатриса Блэк, Люциус Малфой

.

Риддл ушел. И в голове крутилось что-то возмвышено-сложное до невыносимости. Его идеи оказались заразны. Они впивались в кожу, плоть и кровь, проникали во все мысли, поправляя такие приятные и обычные рамки, заветы и правила, искажая их до того, что невозможно было узнать, что же конкретно и каким образом так сильно въедается в самое естество. Правда, в случае с Малфоем, здесь все можно было сослать на такое простое определение, которое решало просто все на свете, которое упорядочивало все понятия. Суть была в том, что Том Риддл оказывал на неокрепшую психику блондинистого мага чересчур сильное влияние и это было не столько неприятно, не естественно, безобразно и так далее, сколько очаровывающее, сводящее с ума. Этот человек убеждал его во всем, ломал иногда привычный мир, что бы заново восстановить, но уже подправив на свои понятия. Он иногда делал что-то невыносимое для сознания, но мир в глазах Люциуса прогибался и вписывал это безумие в свою реальность. Это было не правильно, срочно нужно было что-то менять, но вот, Мерлин, не хочется.
Вообще вопрос с полукровками для Малфоя был невыносимо сложен и стоял ребром. Может он слишком серьезно воспринимал идею о том, что они в целом то тоже маги. Слишком мягко и нежно относился к ним. Один Северус, о котором он так трепетно заботился, по сути был ошибкой его. Но Риддл… Он был всем. Слишком неестественным.
И вот эти идеи. Они заразили, они свели с ума, они заразили. И Малфой честно пообещал помочь. Это ведь… Важно? Не только для того что бы удовлетворить свое влечение к Тому.
Дверь открылась, вошли другие старосты. Они о чем-то говорили, а Люциус ушел в себя. Его мысли были слишком чувственными, слишком близкими к мыслям влюбленного дурака.
После, когда они остались лишь в двоем с Беллой (Люциус не пошел на осмотр состава, а остался переживать свой диссонанс, а почему осталась Белль он е знал).
- Ты сияешь вся. Что случилось?

Если бы кто-то знал, как сейчас Беллатрисе хотелось летать. Ну, или по крайне мере высоко прыгать и хлопать в ладоши от счастья, словно маленькой. Но, имидж слизеринской принцессы, такой имидж. Нужно было держать марку. А по-дурацки счастливая улыбка так и норовила озарить лицо, и только Мерлин знал, каких усилий стоило Белле сохранять самообладание. Оказывается, как мало нужно человеку для счастья! Всего лишь пара желанных слов, чтобы все неприятности сегодняшнего утра во главе с приставучими сестрами, сошли на нет. Теперь вся эта головная боль казалась сущим пустяком, по сравнению с тем, что предстояло этим вечером – бал вместе с Руди…. Даже верилось с трудом….
Вот с такими мыслями, фактически на автопилоте, аристократка дошла до купе старост, попутно столкнувшись с оными в коридоре. Лица коллег заставили девушку ненадолго включить голову в рабочее состояние: кто-то пытался с ней поздороваться, кто-то поговорить. На все это Белла лишь вежливо улыбалась и отбрасывалась дежурными фразами. Главный гвоздь программы – мисс Эванс, как всегда пыталась быть милой и дружелюбной. Мерлин, неужели она до сих пор не поняла, какой бы она замечательной не была, она все равно будет бесить Беллатрису больше всех других. Грязнокровка, лучше бы закрыла рот и молчала. Не позорила чистокровных магов своим присутствием. И как такую могли назначить старостой школы вместе с Люциусом. Феноменальный парадокс.
Но даже Лилиан не могла сегодня испортить Беллатрисе настроение. И вообще, никакие катаклизмы и форс-мажорные обстоятельства. Все самое невероятное все равно уже произошло…
Обменявшись любезностями, вся эта дружная компания из старост зашла в свое традиционное купе. Там уже сидел Люциус, полностью погруженный в свои мысли. Благо, аристократы даже во время каникул навещают друг друга на торжественных приемах, так что истерических криков при встрече, после летних каникул у них не бывает, им забыть друг о друге просто не дают. И все-таки, Белла была рада увидеть своего лучшего друга. Но…она слишком хорошо его знала, что бы понять, когда ему нужно побыть одному, наедине со своими мыслями, и просто помолчать. Так что слизеринка просто кивнула в приветствие блондину и села на противоположную сторону, тем более, что ей и самой было о чем подумать.
Через пару часов старосты отправились на обход составов. Нужно было предупредить учащихся о скором прибытии в Хогвартс. Все разошлись по мгновению ока. Все, кроме Люциуса и Беллы. Самых ответственных….
-Что…я?
Внезапный вопрос Малфоя, разрезавший тишину, застал аристократку врасплох. С ней это случалось крайне редко, но, как правило, метко. Беллатриса тут же попыталась исправить ситуацию и взять себя в руки. Вернуть холодно-горделивое выражение лица и высокомерный взгляд. Неужели Люциус настолько хорошо ее чувствует, что бы увидеть за прекрасной игрой всю суть ситуации?
-Я в порядке… Просто…
Вот она, вся женская натура…даже самые выдержанные барышни не могут устоять перед тем, что бы не рассказать лучшему другу о своей победе….
-Руди пригласил меня на бал….
И вот она, снова эта тупая счастливая улыбка, Белла уверена, что она совершенно не подходит ее образу, но сделать ничего не может. Сердце поет и плачет от счастья одновременно.
-А с тобой то что? Я же вижу, что тебя что-то беспокоит.

Это оказалось даже забавнее, чем могло показаться. После нескольких минут молчания Белла, казалось, окончательно потеряла контроль над собой. Подумать только – простой вопрос вверг ее на несколько секунд в состояние, когда более глупые девушки начинают судорожно хлопать ресницами, дрожать и пытаться оправдаться. Собственно, слизеринская принцесса почти сразу же попыталась это сделать. Забавно было наблюдать и уверять себя, что так себя не ведешь никогда и не по какому поводу, даже если нужно срочно начать оправдываться перед родным отцом за какую0нибудь очередную ерунду. Люциус просто не мог позволить себе ударить в грязь лицом или выставить себя слабовольным, а о и вовсе схожим с девушкой. Правда, иногда оно выходило само собой, но что тут поделаешь? Натура такая. Кровь такая.
- Бель, милая, просто не бывает ничего. Даже Lumos для некоторых оказывается безумно сложным и не выполнимым без должной практики заклинанием. А ведь казалось, как просто. – Люциус поднимает палочку, выполняет заученное движение заклинания, а следом обратного – Nox. Представляешь, такие как Эванс не могут сделать это с первого раза. И это магия. Тонкое искусство, которое течет у нас в крови, что уж говорить о межличностных отношениях. Я же вижу: у тебя что-то случилось и что-то хорошее. Делись.
Малфой, произнеся свою тираду, сложил руки в замок и устроил их на коленях, с удивлением наблюдая за своей собеседницей, изучая ее мимику, а так же то, как сияли ее глаза. Вот это было действительно не скрыть. Можно сделать лицо каменным, можно сыграть любые эмоции, в том числе и безразлично-холодную аристократку, как бы не была тяжела эта роль, как не предсказуемы повороты сюжета. Но скрыть в глазах тот настоящий огонек, который зажигается, когда у человека случается что-то по истине счастливое, долгожданное и важное – его не скроешь. Даже масками, очками или магией. Он пробьет через все, и те, кто хоть немного не дурак в психологии, его увидят и поймут. Обязанность же друга узнать, что же такое случилось, поддержать и может еще больше вдохновить осчастливленного. Именно эти Люциус сейчас и занимался, откинув на задний план свои мысли, особенно мысли о Томе Риддле и его идеях, которые мешали нормально думать в настоящем времени.
- Рудольфус? Это случилось? Да у тебя великая победа – Слизеринец даже не скупился на короткую теплую улыбку. – Как ты его заставила?
С учетом сложности отношений между двумя своими друзьями, Люциус не редко оказывался в ловушке, когда говоря с, например, Беллой о Рудольфусе, нельзя было выдать ей его ответные чувства. То же и в обратном случае. Малфой искренне считал, что с такими своими личными проблемами они просто обязаны разбираться сами. Он был действительно рад, что у Блэк наконец начала исполняться ее давняя мечта и так же тому, что Руди не до скончания веков пытался осознать свое истинное отношение к аристократке.
- А вот у меня как раз, цитируя тебя, «все… просто». Но об этом мы вполне можем поговорить после того, как ты изложишь, как же было дело. В конце концов, мне ведь интересно.
«А вообще желательно, что бы оставшееся до прибытия время ты заняла своим рассказом, и мне не пришлось бы тебе все на свете объяснять. Я еще просто не знаю как» - подумалось Малфою.

Как хорошо, что кроме Люциуса в купе никого не было. При слизеринском принце можно было не притворяться вечно холодной выдержанной аристократкой и побыть просто…собой. Молодой, глупой, влюбленной девушкой, делящейся новостью о безграничном счастье с лучшим другом. Отпустить маску льда с лица и позволить себе немного расслабиться. Поговорить ни о чем, улыбаться просто потому, что хочется. Не смотря на то, что все эти простые действия давались Беллатрисе с трудом. Она то и время пыталась себя одернуть и вернуть в привычное состояние, настолько сильно марка Блэков захватила ее сознание. Вот и сейчас, поддержка блондина, его слова одобрения, да и просто, возможность побыть рядом с человеком, от которого не нужно было что-либо скрывать, только больше раскрывали крылья за спиной Беллы. Правда, у парня была потрясающая черта – как в один момент давать эти крылья, так в тот же миг их и отнимать. Его фраза, про то, что слизеринка заставила Руди пригласить ее на бал, ой как не понравилась аристократке. И это можно было сразу заметить по лицу мисс Блэк. Сейчас она не сдерживала себя в проявлении эмоций, позволяя своему истинному характеру проявиться во всей красе. Собственно и счастливая улыбка, оттого, что удалось все по скорее поведать все лучшему другу, тут же сменилась на слегка обиженный и очень не довольный слизеринским принцем взгляд.
-Малфой…я никогда и ни кого не заставлю идти на какие-либо балы или приемы со мной, если моему партнеру того не хочется. А тем более Рудольфуса Лестрейнджа. По-твоему я настолько жалка и ничтожна, что кавалеры не могут приглашать меня просто так, по своей инициативе?
Вот она, истинная, страшная, вселяющая ужас в тех, кто ее видел, сущность Белатрикс. Правда, мало кто переживал, ну или по крайне мере помнил о тех моментах, когда застал Беллу злой или разочарованной, но не будем о сих прискорбных моментах для некоторых личностей. Да и сейчас, в голосе аристократки больше сквозил намек на то, что Люциус просто неудачно выразился, и делать так более, не стоит, чем реальная угроза его физическому состоянию. Естественно она знала, что блондин не хотел обидеть слизеринку, но когда кровь ударяла слизеринской принцессе в голову, даже в отношениях с Малфоем, удержаться и промолчать она не могла. Впрочем, Люциус – один из немногих людей видевший Беллатрису в разных ситуациях, так что ему было в принципе не привыкать. Всяко лучше она, чем истеричка Нарцисса.
-Ладно. Давай забудем. Просто не говори больше так. Руди действительно пригласил меня сам. А ты, уже решил с кем пойдешь?
Гнев сменился на милость, да и можно ли было долго сердиться на этого потрясающего парня? Тем более, когда он явно находился в расстроенных чувствах и вообще, похоже, был озадачен чем-то весьма глобальным, о чем пока не хотел рассказывать лучшей подруге. Ну что ж, пусть пока не рассказывает, придет время – поделиться. А Белла даст ему возможность подумать и заболтает на какие-то пустяки. Сыграет в дурочку. Благо, мозгов для этого у нее хватало, в отличие от прочих девушек и тем более сестер. Наверно именно поэтому она и стала самой близкой девушкой к слизеринскому принцу из всех остальных.

Люциусу на минутку показалось, что аристократка не просто возненавидит его за эти неосторожные слова, а в лучшем случае превратит мага в пепел одним своим раздосадованным взглядом. Она, пожалуй, одна могла ввести Малфоя в такое замешательство, когда он начинал искать ошибки в своем поведении. Тем более, что при этом она была девушка. Конечно, блондин не разделял взгляды Рудольфуса на отношения полов, но и не мог скрыть, что девушки для него тоже немного другая раса, хотя он из всей компании не раз был приближен к этой особой расе просто случайно, просто на словах из-за видимо своей внешности, а может и потому, как не скрытно и не просто дружески он зачастую смотрел на Риддла. За то, что все его друзья видели эти нервные вздохи еще тогда, когда Том учился с ними вместе и совсем юный Люциус Малфой наблюдая за ним удостаивался улыбки этого полукровки. Может и за то, что он так по девчачьи пожалел Северуса, стал сам учить парня основам становления этого мира, пытаться помочь ему как-то, а местами даже защитить от собственных друзей. Но в этом был весь Люциус, вся его сложна натура человека, который в себе то до конца не разобрался. И вот как раз мисс Блэк была одна из немногих, кто его действительно мог напрячь.
- Бель, ты не подумай, я не это имел ввиду. Мне просто стало интересно, какими женскими чарами тебе удалось опутать нашего общего друга, что он немного прозрел и заметил, что ты все таки девушка, а не просто объект интерьера, как Рудольфус порой говорил, о чем тебе конечно, увы, известно. – Люциус действительно сочувствовал подруге. Ей выпала тяжелая доля по настоящему влюбиться в Лейстренджа, да еще и чем-то завоевать его не милость. Возможно так даже лучше, чем если бы он воспользовался ей, как многими другими, а после развернулся и бросил. Малфой не одобрял такое поведение, за что уже был окрещен излишне сентиментальным и чувствительным. – Действительно, лучше мы оставим эту тему для более спокойного места и времени, а может и чувственного фона. Ты же знаешь, я все же надеюсь что он будет искренен с тобой и не закончит все это одним балом. Вы были бы очень хорошей партией.
Люциус с отвращением подумал о том, что его партия на будущие уже сыграна и по глупому. Нет, конечно он знал, что у большинства аристократии уже есть те, за кого им предстоит выйти, на ком жениться, но как-то вот у Лейстренджей есть такая приятная традиция – не освещать до самой свадьбы имя партнера. То же вот и у Блэков, а ему не повезло. Его партия не только истеричная тупоголовая блондинка, от которой Малфоя просто воротит так, что бежать не оглядываясь, повторяя подвиг Сириуса Блэка, но и ей об этом еще и сказать нельзя. За то, конечно, ее не знание это повод хотя бы этот год держаться как можно дальше от Циссы, как можно реже попадаться этой невыносимой особе на глаза. Истеричка, право слово.
- Я… Нет не решил. – Вопрос подруги выбил Малфоя из транса, где крутились отвратительные мысли об этой мерзкой особе, которую ему назначили невестой – Мне кажется, что я и вовсе пойду один, так как никого приятного нет и в помине.

Похоже Люциус сегодня был просто в ударе. Уж от кого, а такой подлости в виде злого языка, не дифференцирующего собственную речь, от Малфоя слизеринка точно не ожидала. В особенности в начале года, тем более, когда она сообщила другу столь радостную новость. Словно бы блондин и не рад был за нее совсем, а только больше пытался разозлить и раздосадовать. Так сказать, вернуть «маятник жизни» Беллы в нормальную точку, спустив с подъема вниз. Не зря говорят, что всего должно быть в меру. И радости и горя, счастья и печали. Да только вот этой самой радости у девушки итак было мало, зачем же так скоро снова возвращать ее душу в пучину невзгод.
-Лю…ци…ус…., - слизеринка внезапно прервала тираду юноши, произнеся его имя нерасторопно, выделяя голосом каждый слог. Довольно тихо, без надрыва или пред истерической нотки, но так, что в ее голосе чувствовалась настолько скрытая сила недовольства и ярости, что спорить сейчас с юной мисс Блэк осмелился разве что сумасшедший.
-Ты просто решил довести меня сегодня до белого каления, или я действительно заметила в тебе проступки недостойные аристократа?
Что бы сдающие нервы не послали импульс в мозг, требующий схватить волшебную палочку и треснуть Малфоя заклинанием покрепче, навсегда разорвав все дружеские связи тянущиеся еще с незапамятных времен, аристократка лишь вытянула вперед ладонь, выставив ее прямо перед лицом блондина, что означало: «стоп, сейчас перебивать меня не следует, говорить буду я».
-Я прекрасно знаю историю моих отношений с Рудольфусом в прочем, как и его…непростой характер. Напоминать мне об этом не нужно, спасибо. Потерей памяти я пока что не страдаю. Но и ты не забывай… я все-таки женщина. И свою роль играла, играю и на балу сыграю прекрасно. Я не так проста, что бы удовольствоваться тем, как бы залезть в постель к предмету своего обожания…
«Охоты» - как после мысленно подчеркнула Беллатрикс.
-Поверь, после праздника я своего шанса не упущу….
Повисла тяготящая тишина. Каждый думал о своем, в том числе мисс Блэк думала о словах Малфоя. Все-таки доля правды в них была. Стать игрушкой на ночь, слизеринка явно не хотела, но в прочем это лучшее. Быть с любимым человеком хоть немного, перед тем как придется исполнить свой долг, лучший выход. Будет что вспоминать в неволе. Вот, она хотя бы не знает, кто ее будущий супруг. А Люциусу явно не повезло. Такой подарочек в виде ее младшей сестрицы – Нарциссы, не пожелаешь и врагу. И Белла действительно искренне сочувствовала другу в этом. Пожалуй, если бы у нее был выбор, в качестве избрания супругом человека, которого она не любит, Беллатрикс выбрала бы Малфоя-младшего. По крайне мере у них был бы стабильный брак, основанный на доверии, понимании и дружбе. От Циссы же этого ждать явно не приходилось. Вот как она его до свадьбы уже загнобила. Парень уже от баб нос воротит.
-Не говори так. Люциус, ты, один из самый красивых парней школы, и пойдешь один? Хочешь заранее сдаться на растерзание моей истеричной сестрице?
Словно бы в поддержку другу, Бель ободряюще улыбнулась. Конечно, она примерно догадывалась о…пристрастиях Малфоя, и если честно пока что не знала, как к ним относится. Конечно, она замечала, как друг смотрит на этого….Риддла. К самому парню девушка не испытывала ничего отрицательного, да и к самой пагубной пристрастии блондина. Аристократы издавна баловались, чем душа захочет, а раз брюнетка не имеет на Люциуса никаких личных видов – чем бы дитя не тешилось. Да только вот парень был полукровкой, а следовательно не был достоин таких высоких чувств на свой счет от чистокровного мага такого уровня. Хотя, когда на заднем плане появилась Нарцисса, в голове аристократки сразу же представилась картина, что она с удовольствием бы лучше увидела друга в объятиях этого полукровки, чем собственной сестры.

Люциус подумал, что действительно сказал слишком много лишнего. В этом была вся правда – он слишком сильно задумался о полукровке и не оценил свои слова, не продумал каждое и в итоге, кажется, порядочно обидел подругу. Оставалось разве что молить о пощаде, но умолять Малфои не умели, да и не было желания, тем более, что Люциус был прав. Разве что не стоило напоминать девушке о том, какие проблемы собой представляли отношения с Рудольфусом, ведь он был далеко не ангел и не тот, с кем было бы просто или же кого можно было подвести под какие-то каноны. Вот действительно взбалмошный и сложный характер у чистокровного то аристократа.
- Беллатрис, хватит – Голос прозвучал уже собрано и властно, так как положено было аристократу. Был в нем лишь холод и некоторая злость. Малфою очень не нравилось, когда с ним разговаривали так, словно бы можно было ему угрожать, ведь он даже по сути ничего не сделал. Обычно над ним вот так написал отец и это заставляло как-то испуганно озираться. Но с девушкой, тем более с подругой. Не слишком ли это все… комично?
Люциус поднялся на ноги и подойдя к двери купе закрыл ее поплотнее, обернулся к девушке и срываясь на тихое шипение (Вот ведь трудности анимагии) начал:
- Тебе не кажется, что ты слишком далеко заходишь, Беллатрис? Конечно, я понимаю твои чувства и может быть как друг я был не слишком аккуратен в словах, напомнив тебе о том, насколько все для тебя сложно, но хотелось бы тебе напомнить, что будучи друзьями, мы остаемся аристократией. И не гоже девушке из благородной семьи проявлять агрессию, что уж говорить о том, что не тебе на меня повышать голос. Не пытайся казаться выше, чем ты есть. Не в ярости наша честь, а в спокойствии в трудные моменты, дорогая моя. – Речь была закончена все на тех же шипящих звуках, но уже с теплой, дружеской интонацией. – Я очень многое прощаю друзьям, но далеко не все и тебе это известно. Если мне будет надо я вполне смогу напомнить тебе много всего, что тебя заденет, но вот за случайную неосторожность не стоит так на меня взъедаться. Ты же должна понимать, не Нарцисса, что я сделал это далеко не нарочно и без какого-либо желания обидеть столь важного для меня человека.
Пока Люциус говорил создалось ощущение, что в купе притушили свет. Да и голос его звучал настолько ровно и глубоко, несмотря на шипящие, что было ощущение будто они оказались в звукоизоляции. Малфой редко позволял себе злость, но в ней он был пожалуй во истину пугающим человеком, несмотря на свою миловидность в обычное время. Что могло довести до такого? Друзья, переходящие грани, делающие крайне неприятно словами ли, поступками ли. Обычно такой чести удостаивался либо Рудольфус, либо Северус. Они же знали, что блондин ужасно отходчив. Больше минуты он не способен злиться, хотя на показную обижаться он может даже почти неделю. Но это все воспоминания из прошлого.
- Не напоминай мне о Нарциссе, пожалуйста – Люциус снова сел, уже ровно напротив Беллы. Дверь в купе чуть приоткрылось и ничто не напоминало о том, что двое аристократов могли в какой-то мере поссориться. – Это худшее, что могло со мной случиться. Я не выношу ее не только вблизи, но и даже на расстоянии. Она же… Она даже не достойна того, что бы считаться чистокровной ведьмой! Многие полукровки всяко достойнее ее.
Люциус замолчал, вспоминая одного конкретного. Тут же помотал головой, отгоняя пагубную мысль.
- Кстати о грязнокровках, Белла. Тут проскользнула такая идея, которая окажется тебе по душе, я уверен.

Наверное, именно поэтому, Люциус и Белла стали лучшими друзьями, сошлись характерами, нашли друг друга, называйте как хотите. Это были две, полноправные слизеринские змейки…хотя что там, кобры, не меньше. Оба аристократы, оба из крупных родов, оба умели показать ядовитые зубы, когда это было нужно, но при этом, не столь часто, что бы у окружающих это вошло в привычку и стало обыденностью. И оба не умели отступать, в любой ситуации. Касалось ли эта страха, который нужно побороть, опасного дела или чисто своих моральных принципов. Вот и сейчас, Белла была пожалуй слишком горда и своенравна, что бы лишний раз смолчать, за то, что считала обидой, а Люциус никогда не позволит лишний раз упрекнуть себя, тем более женщине. Тем более таким образом, как делала это мисс Блэк. Жестко и по крупному, не зная меры. Что поделать, привыкла так с младшенькими разговаривать, как старшая сестра. Правда, чего греха таить, слизеринке нравилось, когда с виду белый и пушистый Малфой показывал свое истинное лицо. Грозное, ужасасающие, которое можно и нужно было бояться. С таким человеком она бы с удовольствием могла пойти убивать, или со спокойной душой убила бы при нем, зная, что не получит осуждения, а лишь поддержку. Если вдруг Белле в этом году придется поучаствовать в магических дуэлях, без сомнения – напарником возьмет Люциуса. Вдвоем они сила. За пять минут кого хочешь уложат.
Ну а пока…Беллатриса удачно нарвалась на «комплимент». Что поделать, Белла такая Белла, так что стоит лишь переждать бурю, тем более, что она разбушевалась не так уж и сильно. Дождавшись пока блондин договорит, аристократка лишь коротко кивнула, что означало, что она все поняла, осознала и тему наконец-то можно считать прикрытой, и немного нехорошо улыбнулась. Ничего плохого, просто Малфой-младший должен был понять да и знать, что слизеринская принцесса осталась довольна, увидев злобную часть характера парня. Это действительно заряжало и предавало сил. Благо, еще не все аристократы превратились в милых блеющих овечек под гнетом новой «грязнокровской» политики.
-Ну…я конечно понимаю, что она далеко не подарок, и раздражает ни то что тебя, даже меня, до безумия, но все-таки не оскорбляй ее так, хотя бы при мне. Она все-таки моя сестра, и кровь у нас общая. Оставь сии божественные «комплименты», как мою привилегию. А то я уже устала придумывать для нее новые оскорбления, повторяться больно не хочется….
В такт своим словам слизеринка дружелюбно рассмеялась. Любимейшая тема с Люциусом, обтереть ее негодную сестричку предназначенную ему в жену. Вот и повезло же дурехе с таким замечательным мужем. Впрочем, того же нельзя было сказать в пользу блондина, и это явно огорчало. Но не смотря на то, что мисс Блэк-старшая действительно не любила Нарциссу, сравнение онной с полукровкой, а точнее с конкретным, о котором можно было догадаться, ее не очень впечатлило. В глубине души у барышни слишком сильно развился комплекс защиты касательно своей родни, и сама того не замечая, она старалась их защищать, даже от самых тайных обид. Так сказать – дуры-дурами, а обижать все равно буду только я. Моя прерогатива!
-Что за идея?

Эта женщина. Поразительно, но, кажется, она несколько страдала мазохизмом, так как Люциус давно заметил за ней пагубную страсть к провоцированию его на недоброе поведение, агрессию, а то и вовсе жестокость. Глядя на девушку, парень осознавал, что не все так просто в этом мире. С такой, как она, Малфой не только в разведку бы пошел. На нее можно было положиться, можно было быть уверенным, что в нужный момент его направят к тому, что бы он пришел в себя, принялся действовать активно, полноценно функционировать и сражаться в боях. Что же, иметь такого друга было ценно, но не менее значимо, чем тот, который не так давно тоже сидел здесь с Люциусом и имел с ним довольно приятный разговор.
- Один прекрасный человек… Ну то есть просто один маг подал такую занятную идею – Люциус в подробностях и эмоциях вспомнил все, что рассказывал ему Риддл на платформе, равно как он делал это и в купе. Почти слово в слово, только не уточняя кто внес эту идею.
- После всего этого я подумал, что мы вполне могли бы к нему присоединится. В конце концов его идеи близки к тому, о чем мы говорил, что важно для нас самих как для тех, кто не только несет в себе целую историю, традиции передающиеся из поколения в поколение, но и просто право на определяющую роль в этом мире. Нам обоим, по моему, не слишком по душе эта политика любви к магглорожденным и, хотя ты прекрасно знаешь, я бы не стал воевать из-за этого, если бы конечно… Не то о чем я думаю. Не профессор нашей любимой школы.