01.09.1971: Ты только не смотри в его глаза

• Место: Бальный зал, лестница
  
• Время: Ночь с 1 на 2 сентября
  
• Погода: Темная ясная ночь
  
• События: Традиционный бал для седьмого курса, открывающий новый, последний в их школьной жизни, учебный год. Каждый ученик Хогвартса мечтал об этом дне с момента своего поступления в Хогвартс, и вот, этот день наконец настал. Наверняка, для многих станет сюрпризом, что Руди и Белла, по внегласной оценке, самые красивые студенты магического заведения, наконец-то пойдут на сие мероприятие не порознь, а вместе. Быть может, старые детские обиды, дразнилки и тайные мечты наконец-то канут в лету?
  
• Примечания: Присоединение не возможно
  
• Очередность: Беллатриса Блэк, Рудольфус Лейстрендж

.

-Беллатриса, сделай глубокий вдох, тебе уже давно не 10 лет, а ведешь себя как маленькая, - мысленно твердила себе аристократка, судорожно доставая многочисленные вещи из чемодана, расширенного при помощи третьего измерения. На полу уже валялись несколько десятков платьев, многочисленные туфли, сумочки и украшения. Нет, не подумайте, что Белла решила подготовиться к сему великому баллу, только сейчас, когда до него остался лишь час. Как истинная барышня, она позаботилась о своих сборах еще с начала лета, чтобы по приезду, без нервов и психов, просто достать заранее подготовленные вещи, одеться и спуститься на праздник. Но слизеринка была абсолютно не готова к такому ошеломляющему фактору как Рудольфус Лестрейндж. Удивительная черта – сваливаться, словно снег на голову. Его внезапная благосклонность к Беллатрисе ошеломила, и теперь аристократке казалось, что все то, что она готовила для бала раньше – слишком просто. Конечно, странно представить всегда потрясающе выглядящую Беллу в чем-то не восхищающим взор и разум на повал, но…и Руди, как первый красавец школы, не раз видел перед собой и в своей постели, во истину шикарных дам. И никому из них не удалось завоевать его сердце. А значит, слизеринка должна была быть в миллионы, нет, в миллиарды миллионов лучше всех прочих. Задача не из легких, учитывая что времени то…всего ничего. Но ради Руди…это того стоило.
-Ну, где же оно…где…
Воспоминания об одном, совершенно новом темно-зеленом платье из новой коллекции, вышедшем буквально пару недель назад, всплыли спонтанно. Несчастные девушки, которым не посчастливилось когда-то стать соседками мисс Блэк по комнате, уже давно поняли, что своими собственными сборами им придется пожертвовать, коли жизнь дорога и опасливо прижимались к противоположной стене. Белла ненавидела, когда кто-то застает ее врасплох, а поскольку именно это сейчас и произошло, на любой маломальский шорох, аристократка отвечала угрожающим взглядом, не сулящим ничего хорошего.
Но наконец-то, долгожданное платье было найдено. Благосклонно оглядев его на наличие непредвиденных зацепок и помарок, барышня на всякий случай несколько раз взмахнула палочкой, задействовав заклинания глажки, отпаривания и тому подобные вещи, и наконец приступила к своим сборам.
Для начала, волосы и макияж. Никакого энтузиазма и стандартного волшебства, только лишь дорогая, изысканная косметика. Волосы были завиты в аккуратные волны и переброшены через правое плечо, что бы сзади была возможность продемонстрировать идеально прямую голую спину с белой, нежной кожей. Дорогие украшения с изумрудами: сережки, браслет на правой руке, кольцо на левой, тонкая цепочка, уходящая маленьким камушком на спину, а спереди открывающаяся затейливым тонким узором из камней. Собственно само платье и сумочка. Она даже положила туда свой знаменитый веер, так, на всякий случай.
Последний взгляд в зеркало…да, она по истине прекрасна как никогда. Если уж и этого мистеру Лестрейнджу будет не достаточно, тогда достойной его просто не существует. Ибо лучше Беллы, особенно сегодня, точно нет.
Быстро собрав разбросанные вещи заклинаниями, мисс Блэк повернулась к запуганным сокурсницам. Стоило и с ними что-то решить, перед уходом….
-Obliviate последний час….
Жестко и без компромиссно. Убедившись, что на лицах барышень больше не отражается никаких ненужных воспоминаний о ее скромной персоне, а лишь озадаченность, почему бал начинается через 10 минут, а они все еще не готовы, Беллатриса благосклонно улыбнулась своим действиям и вышла из комнаты, дабы после, через общую гостиную, отправиться по лестницам вниз. В бальный зал….
Она шла уверенно и гордо, как королева, восхищая своим видом даже тех ребят, славившихся верностью своим подругам. Но от Беллы невозможно было оторвать взгляд. Такая прекрасная в своей холодности…и не твоя.
Не одна мимическая мышца не дрогнула на ее лице, кроме тех, что вызывали лишь снисходительную улыбку. Никакого переживания, словно так все и должно было быть….ровно до того момента, когда аристократка дошла до того рокового поворота лестницы, внизу которой должны были стоять кавалеры, в ожидании своих дам, в том числе и Руди…. Сердце предательски участило ритм. Ноги словно ватные, отказались двигаться. Страх…перед чем? Перед осуществлением долгожданной мечты? Или…боязнь нового? Того, что возможно все измениться, в лучшую сторону или в худшую, но измениться. А если произойдет первый случай…по законам аристократии рано или поздно все это придется забыть и попрощаться с истинными чувствами навсегда…
-Прекрати…это твоя ночь…и твой год…. Иди…он ждет тебя….
Порой самовнушение, просто прелестнейшая вещь. Резко выдохнув и вернув на место как всегда надменно-снисходительное выражение лица, мисс Блэк вышла из-за поворота.
Шаг…еще один шаг…как же много этих бесконечных ступенек. А он стоит внизу и смотрит на нее, ждет. И слизеринке кажется, что он всегда так ее ждал и будет ждать. Она улыбается, пожалуй, единственный раз искренне, но, все же сохраняя чувство собственного достоинства, не желая пока что раскрывать все карты. Она до конца не покажет своих чувств. Эта будет долгая игра…и приз в этой игре – Рудольфус Лестрейндж

Пригласить Беллатрису на балл было безумной и внезапной идеей. Но когда идти было не с кем, снимать девушек по втором кругу не хотелось – это выход. Почему не хотелось? Мысли Руди были слишком сильно заняты братом и проблемами с ними, что бы подсуетиться и обзавестись девушкой раньше. Ну и к тому же юная Блэк была прекрасной партией для такого праздника. Так что пока делал предложение посетить с ним этот праздник и тени сомнения не скользнуло в мыслях Рудольфуса. Вот только истину он скрыл даже от своих самых сокровенных и внутренних мыслей. Как он мог признаться, что с прошлого года сердце его немного неровно билось в присутствии этой высокой брюнетки, принадлежащей к семье Блэков и сводящей с ума не меньше половины его курса. Всех кроме него до прошлого года, когда внезапно она предстала в его глазах не жалкой никчемной девчонкой, несуразной и не симпатичной, да еще экспрессивной и глупой, как было когда-то на первом курсе, а красивой, шикарной и изысканной девушкой, впечатляющей Рудольфуса до потери сознательного мышления. Так что же не воспользоваться такой удачной ситуацией, а?
И до самого вечера Рудольфус старался быть подальше от нее, общался лишь с его самыми близкими друзьями, такими как Люциус. Блондин, к слову, весь день как на иголках. Рассеянный, завороженный идеей. Эту самую мысль Малфой конечно донес до друга и Руди она не показалась настолько уж гениальной, хорошей и так далее. У идеи было множество не доработок, начиная с того, что ее внес магглорожденный. Все это было трудно выполнимо, да еще Дамболдор, но была возможность, что все это получиться, если конечно привлечь к себе побольше чистокровых магов, которые будут верить в эти идеи. А ведь должны-то они все верить во все это. Но идея оказалась заразительна и Лейстрендж собирался помочь нести ее в жизнь. У него много было идей для помощи этим двоим. Правда в большей помощи нуждался Люциус.
Два сапога пара? Именно. Оба влюбленные, оба серьезно. И оба не могут открыться кому-либо в полной мере. Они разве что друг другу рассказывают про свои чувства. Малфой с эти Томом, он… Вроде как влюбился в Беллатрису. Вроде, потому что смелости признаться у него совершенно не хватило бы при том даже самому себе.
И вот церемония, скучный и обыденный банкет. Потом свободный час. После того, как переоделся в парадную мантию, Рудольфус долго сидел в комнате старосты, у Люциуса, и долго с ним обсуждал. Сначала идеи Риддла за бокалом алого вина, пока его друг вертелся у зеркала. Иногда создавалось впечатление, то Малфой даже баба. Он так следит за собой – поразительно. За этот час он с трудом успел собраться. Руди это было просто смешно.
Итак, вот он ждал в коридоре свою даму, не усложняя себе жизнь и просто ведя милые беседы с все тем же Люциусом, Сириусом и даже Джеймсом Поттером. Приятный завязался разговор о новоприбывших девушках. Они все представляли собой новых девушек, а это значило, что можно вместо захода на второй круг прогулки по девушкам, соблазнять новеньких. Конечно, сейчас сердце Лейстренджа больше тянулось к Беллатрисе, но это не значило, что он готов завязать с такими близкими и понятными привычками, как, например, ухаживать за леди, соблазнять и заниматься с ними любовью. Он был в постели хоть раз почти с любой. Со всеми, которых он счел достойными себя, интересными самому себе. Да, некоторые из них не были так хороши, как иные, у кого-то он был первым, но какая разница-то?
До бала остается почти пять минут. Беллатриса словно опаздывает. Но вот… Руди поднимает глаза от друзей наверх лестницы и видит ее. Платье ей безумно идет, так ровно подчеркивает фигуру этой красавицы, делает ее еще более изысканной. И дыхание замирает, бьется в виски болью, пульсом. Подумать только, как она могла казаться ему еще год назад жалкой и ничтожной, одной из худших, как он мог смеяться в лицо Сириуса, назвавшего ее красивой. Послышалось «Убейте меня, если я стану таким» от Джейма и Рудольфус взял себя в руки, не позволяя никаким внешним проявлениям больше его выдать, хотя Поттер, кстати, говорил и далеко не о нем, а лишь о мимо проходившем парне из числа студентов по обмену.
Лейстрендж кивнул друзьям и подошел к основанию лестницы, ожидая пока его леди спуститься и улыбаясь на грани простой вежливости. Он смотрел на нее с хорошо скрытым восхищением, когда ей оставалось пройти пару ступеней. Галантно подал руку, помог сойти с лестницы, поклонился ей, поцеловал руку, прежде чем подать руку, дабы она могла опереться.
- Прекрасно выглядишь – не прекращая улыбаться и медленно проводя ее в зал сквозь распахнутые двери, где уже звучала медленная и красивая музыка. Прекрасная гармония действительности с мыслями.

Внутри Беллатрикс бушевал тайфун из целой смеси чувств и эмоций. Конечно, зная натуру Руди, девушка и не ждала, что даже если сегодня она превзойдет саму себя, аристократ тут же упадет к ее ногам, как сделали бы многие, даже если бы слизеринка выглядела куда проще. Но не увидеть хотя бы тень восхищения или восторга от своей спутницы…. Конечно, Лестрейндж был прекрасным актером, как и она сама, но, пожалуй, он даже слишком умело маскировал свои чувства. Маска выдержанности, правильности и марки не дрогнула и на миллиметр, никаких признаков. Это невероятно расстроило мисс Блэк. Неужели она так старалась напрасно? Но нет...Беллатриса так просто не сдается, тем более что она сама, играет свою роль превосходно. Он хочет поиграть?! Что ж, пусть все будет так, как он хочет, увидим, кто выйдет победителем из этой схватки….
С другой стороны, все происходящее казалось сказочным сном, та нереально далекая мечта, стремиться к которой, стоило всю жизнь. Праздничный антураж, она в прекрасном платье, он – в дорогом костюме, подающий руку и помогающий преодолеть последние ступеньки. Настоящая сказка со счастливым концом, где околдованный злой колдуньей принц, наконец, раскрыл свои «слепые» глаза и увидел свою принцессу.
Когда ее изящная ладонь коснулась протянутой руки Руди, слизеринке показалось, что по телу пробежал электрический ток, но охватывающий не болезненной конвульсией, а пленительным волнением. Если бы сейчас невидимая нить связала их руки воедино, Белла бы ничуть не удивилась. А когда Лестрейндж прикоснулся губами к коже длинных аристократических пальцев…сердце, словно бы ушло в пятки. Оборвалось и ухнуло в бездонную пропасть. Неужели это и есть то самое чувство, о котором детям так много рассказывают различных небылиц и преданий,…неужели оно действительно существует? С каждой секундой мисс Блэк все больше казалось, что да. И все больше хотелось забыть обо всем, ощутить себя слабой женщиной в объятиях любимого мужчины. Но нет,…это не про нее. Она никогда не сможет позволить себе быть слабой, даже рядом с ним. По крайне мере сейчас, Белатрикс думает именно так. Ведь она ни разу, начиная с младших курсов, когда Рудольфус умудрялся причинять ей невообразимые страдания, и бровью не позволила себе повести в его сторону, хотя нуждалась в аристократе больше, чем в воздухе. Все эти долгие вечера ожидания, одинокие дни рождения с бокалом вина в руках. Но ни слезинки, ни единого крика отчаяния, ни малейшей просьбы. Она слишком горда для этого. Самовлюбленная кошка-одиночка. Вот и сейчас, лишь благосклонно улыбнется, спрячет все свои истинные чувства подальше от его глаз, и обхватит руку кавалера своей только лишь по нормам этикета, а не так, как хочется на самом деле. Нужно играть по правилам – если хочешь выиграть, а не проиграть – лишний, неверный ход, и чужая королева поставит твоему королю мат. Сейчас твои фигуры в самой выгодной позиции, не допусти ошибки.
-Благодарю. Тоже самое могу сказать и о тебе.
Обмен комплиментами прошел удачно. Оба остались довольны друг другом и по молчаливой договоренности пошли внутрь. На прощание аристократка лишь незаметно подмигнула Люциусу. Знала бы она, что Малфой младший, в пору своего статуса лучшего друга этих двоих, знает про их общую ситуацию куда больше, чем они оба по отдельности…два влюбленных дурака…
Все окружающие бросали на эту восхитительную пару завистливые взгляды. Они действительно стоили друг друга и смотрелись вместе как единое целое, разбитое когда-то на два осколка. Белле лишь оставалось вежливо здороваться со всеми подходящими к ним знакомыми и вести себя как само очарование. Олицетворение женственности и грации – настоящая леди.
Но вот, время первых танцев. Конечно же, когда заиграл первый, официальный, традиционный вальс, в центр не вышел никто. Ну, конечно же, разве хватило бы у полукровок и маглорожденных ни то, что смелости, а хотя бы опыта в подобных мероприятиях. Чистокровные же, видимо, пока что обретались в других концах помещения, и не имели возможности спасти ситуацию. Естественно, Беллатриса могла бы стать первой пташкой, чаще всего она ей и была, но в этом деле все зависело от Лестрейнджа. Не гоже, когда на танец дама приглашает кавалера….

Она была прекрасна. Рудольфус не в первый раз ловил себя на мысли, что женщина способна убедить любого в своей правоте, она способна подчинять и управлять невидимо, незримо направляя своего мужчину на исполнение ее желаний. И весь этот аристократический патриархат не больше чем смешной театр, когда мужчины выставляют себя самыми сильными в мире, способными на все, а их жены, может даже и не любимые, а так же любовницы, правят бал, решая все наперед, указывая верные пути своим супругам и партнерам и те, как слепцы, отдаются женской игре. Руди не очень нравилось такое положение дел и он был горд тем, что его отец далек от своей жены был настолько, что даже не позволил той воспитать сына. Но и Блейк проиграл этот бой с дьявольской красотой существ женского пола – позволил второго ребенка в доме. Теперь партия отца была сыграна до конца и Лейстрендж играл за себя. Он не редко и прежде сходил с ума от вида девушки. Адекватно признаваясь себе он не раз говорил, что скорее они подавали ему знак, а уж после он завоевывал хрупкие женские сердца. Выигрывает он лишь потому, что уходит первым и сам, а чаще даже после первой же ночи. Это правильно – так и лишь так можно не угодить в тесные сети. Тем более, что впереди еще целая семейная жизнь, которая теперь стоит на пороге и нервным поступком стучит в дверь, но пока еще не открывает ее.
И вот Беллатриса. Несуразная девчонка, которая прежде вызывала у Лейстренджа лишь смех теперь… Он готов был упасть на колени, целовать ей руки, умоляя ее не на миг не отходить, не оставлять его. Рудольфусу казалось, что только она отойдет и он перестанет дышать, умрет. «Вот ведь ведьма» - подумалось ему, пока он вел ее по залу. – «Неужели и все прежде было лишь ее игрой? Ведь она вполне могла…»
Думать о том, что даже эту глупую неприязнь она удачно срепетировала и разыграла не хотелось. Сейчас он был безумен настолько, что готов был решить, будто вся его борьба с женской властью не победа над каждой новой, а проигрыш этой одной. Она была всем. И пускай он никогда не выйдет за рамки аристократических правил на людях, пускай он сыграет бесчувственного и отстраненного да самого конца, ничто не помешает украдкой любоваться этой девушкой, ее невообразимой красотой.
Первая мелодия. Трагичный и прекрасный вальс. Рудольфус никогда не любил пропускать первый танец, тем более что есть возможность похвастаться перед другими той, с кем танцуешь. Тоже своего рода ритуал, борьба, но теперь уже мужчин между собой. Своего рода смотрины, пиры тщеславия. Каждый из аристократии, каждый кто приобщен к этой игре хотел выделиться, подчеркнуть, что он лучше. Даже маглорожденные изредка начинали понимать эту молчаливую пьесу и пытаться сыграть свою роль. Но их партия всегда не более, чем массовка. Сегодня же главную роль сыграет уже не Люциус, как в прошлом году на рождество, не Джеймс Поттер, как год назад. Сегодня время Рудольфуса и никому уже не перебороть его. Идет всего вторая секунда мелодии, как Лейстрендж оборачивается к своей спутнице, отпуская ее руку, кланяется ей не глубже, чем положено канонами.
- Позволишь пригласить тебя на танец, Беллатриса? – Спрашивает, скрывая истинное волнение за ироничной усмешкой. Пусть она думает, что он уверен в ее безотказности, так как этикет требует от нее сейчас согласия. Он ей не скажет, как сильно дернулось сердце, как сложно удержать себя на этой ступени и не сорваться в низменную но открытую чувствам жизнь. Выпрямившись, Руди подает Белле руку, ожидая ее согласия. Он заранее знает как прекрасен будет этот танец. Сейчас вся ситуация чем-то напоминает сцену их старой доброй шекспировской пьесы. Быть может, они Ромео и Джульетта своего времени и это их первый бал. Смешное сравнение, ведь схожи они с этими именитыми господами лишь тем, как напряжена обстановка, и как влюблен герой… А героиня что? Рудольфусу не ясно как относится к нему эта девушка. Тем более, после того, как столько лет он высмеивал ее, причинял ей боль. Сколько раз он не просто забывал поздравить ее с днем рожденья, даже и не думал, что стоит вспомнить об этом дне, равно как и любых других важных для нее датах. А ведь он прекрасно общался с обоими ее кузенами, премило вел диалоги с сестрами. Даже более близкие диалоги, чем просто взять за руку и поговорить украдкой вечером.
Рудольфус чувствует взгляды на себе, когда выводит Беллу в центр зала. Одобрительные юношеские, признавшие поражение в борьбе и завистливые женские. Почти с каждой из них он был близок, но сегодня не одна из них с ним, хотя каждая хотела. Это было заметно еще там, на перроне и позже в поезде. Весь сегодняшний день они пытались обратить на себя внимание аристократа и вот теперь он танцует с Беллатрисой, а им остается лишь надеяться что он делает это ради шутки, что в середине бала Руди бросит ее и отдаст внимание одной из них. Вот только планы у Лейстренджа на этот вечер и ночь совершенно другие.

Кто бы мог подумать, что все эти годы холодной войны закончатся именно так. Многочисленные выпады, оскорбления, обиды, дергание за косички, порой даже прилюдное унижение, выльются в то, что теперь эти двое вместе, на балу, как настоящая пара, а Белла наслаждается высотой своего положения. Да, порой выслушивать все это было более чем больно и обидно. Ярче всего в памяти отложился момент из их общего детства. Когда им обоим было по 9-ть. Рудольфус назвал ее более страшной, чем маглорожденные. Пожалуй, дразнилки хуже не придумаешь. Беллатриса тогда впервые по-настоящему заплакала. Как же тут не заплачешь, когда мальчишка, с которым хотела поиграть в компании Люциуса, весь вечер, так обзывается. Ну, маленькие детки – маленькие бедки. Чем дети становились старше, тем и беды с обидами становились хуже, а чувства – глубже. Хотя, кое за что Рудольфуса все-таки стоило поблагодарить. Если бы не он, слизеринка бы не стала той – кем являлась. Во многом ее внешность, выдержанность, положение в школе поставили себя благодаря аристократу. Ведь если бы не его вечное неудовлетворение девушкой, у аристократки бы не возникло желания самосовершенствоваться каждый день. Быть все лучше и лучше, чтобы в один прекрасный день Лестрейндж-младший понял, от чего все это время отказывался. Но она стала самой красивой и желанной невестой в школе, а Руди все не замечал. И вот, наконец-то, день торжества юной мисс Блэк настал. Она – королева положения. Теперь главное правильно расставить фигуры на шахматной доске и уже он, будет валяться у ее ног, а не она у его – как было все это время. Правда победа Беллатрикс не означает мучения для Лестрейнджа, как это было в ее случае. Она слишком любит этого человека, чтобы заставить его пережить все то, что пришлось испытать ей. Она лишь надеялась, что когда-нибудь он сам поймет и все осознает. Белла не будет его винить и упрекать, ведь осознание своих собственных ошибок – куда более худшее наказание, чем крики и истерики, кои так любила Нарцисса. Напротив, аристократка поможет ему, и они переживут этот тяжелый для них момент вместе. Если слизеринка все сделает правильно.
-Конечно….
Его вопрос словно выдергивает Беллу из череды неприятных воспоминаний, заставляя осознать, где сейчас она находится, и чего от нее в данную минуту требует этикет. Хотя, стоит признать, впервые нормы и правила принесут мисс Блэк истинное удовольствие.
Беллатриса во второй раз за этот вечер касается длинными аристократическими пальцами его теплой, протянутой на встречу ладони. Ах, если бы у нее всегда была такая непринужденная причина касаться Руди. Он так бережно и чутко сжимает ее руку, что у слизеринки возникает острое желание не отпускать от себя Рудольфуса ни на шаг. Они еще даже не начали танцевать, а она уже чувствует, что делает он это превосходно. Это ощущается во всем, ведь танец – своего рода секс, только еще более тонкий и искусный вид спорта. Суметь довести партнера до оргазма, не применяя никаких интимных приемов, ни лаская, ни целуя – настоящий подвиг, дающийся отнюдь не каждому. И видно – Рудольфус освоил его на отлично. Он в действительности делает все, как надо. Держит руку партнера не слишком слабо, но и не слишком пылко, достигая как раз той кондиции нежности, от которой хочется продолжения. Уверенно ведет Беллу к центру зала, давая понять, что партнерша полноценно может положиться на него, а не судорожно соображать, насколько хорош его уровень и что именно она может себе позволить. А его полуусмешка сытого хищника, взгляд глубоких, гипнотизирующих глаз, узревших жертву покрупнее и привлекательнее, все больше манят аристократку, как огонь мотылька. Хотя Бель и сложно сравнить со столь невинным и беспомощным созданием, но рядом с аристократом, девушка ощущает себя именно так. Полностью бессильной. И ведь правда, было что-то ведь такое в Лестрейндже, что отключало сознание всегда рассудительной и дальновидной Беллатрикс, оставляя ее абсолютно безоружной.
Слизеринка танцует даже более чем превосходно, от чего вся проблема. Не многие ее предыдущие пассии могли составить достойную партию этой королеве паркета. Даже чистокровные. Но на Рудольфуса, как видимо, действительно стоит рассчитывать, так что можно было позволить себе расслабиться и демонстрировать свое мастерство в полную силу, на усладу взора и поражающиеся всхлипы окружающих. Хотя, если бы Белле дали выбрать танец…она бы выбрала танго. Нет, конечно же, нельзя было сказать, что эта дама не была создана для вальса, но танго…танец страсти, пылкости и любви, подходил ее взбалмошной натуре куда больше. Но подозреваю, что за сегодняшний вечер мисс Блэк успеет развести мистера Лестрейнджа и на сию милую композицию тоже….
И вот, традиционные поклоны на виду у всех и эта парочка уже кружит по залу под гром аплодисментов. Конечно же, самые бурные овации всегда достаются самым первым – самым смелым. А когда эти храбрецы еще и двигаются ни кое-как, а в действительности – профессионально, достойно услады королей, это вызывает только дополнительную волну восторга. Но Беллатриса думает ни о том, что им хлопает директор, вся школа, что сама она летает по полу, словно птица, и ведь действительно, ноги словно не чувствуют под собой твердой поверхности, а лишь о руке Рудольфуса, покоящейся на ее талии. Пресловутые «раз, два, три», уже давно не считаются, не тот уровень, и будь у аристократки воля, давно бы взлетела, только крылья чуть расправить. Но…нельзя. Нужно держаться, не поддаваться на провокацию этого пленительного взора. Можно лишь позволить себе пару раз взглянуть в них и чуть более искренне улыбнуться, выражая довольство партнером.
Но рано или поздно любые танцы заканчиваются. Правда не стоит отчаиваться, вечер только начинается. Музыка смолкает, пара останавливается, снова кланяется друг другу, залу, смотрящему на них, и хлопает в ладоши, выражая благодарность друг другу.
-Ты замечательно танцуешь…

Можно было с легкостью забыть обо всем, когда на короткий миг танца позволяешь себе не думать над тем, как и что, осознав, что партнерша вполне способна поддержать такой уровень, а значит можно отдать тело на контроль не мозгу, а рефлексу, как это бывает у хороших танцоров. Именно в это время есть пара секунд, что бы помимо общеаристократических манер поведения отметить за собой такую маленькую и забавную вещь. Что ты влюблен как мальчишка и не знаешь насколько уже давно. Что твои последние партнерши уже не приносили удовольствия: в каждой чего-то не хватало. Одна слишком смирная, вторая слишком тихая, эта надоедливая, а та, с которой он переспал в поезде – даже не брюнетка. Почему-то, блондинки, которые прежде гораздо больше прельщали аристократа не только своей красотой, но и своими манерами и умениями, сейчас резко раздражали. Впрочем, девушки часто могут раздражать и это как-то само по себе не естественно и не приятно.
Вальс. Легкий ангельский танец, который позволяет не только не слушать музыку, но и не следить за залом. В нем все слишком просто. И было бы еще проще, будь это не Беллатриса. В ее глазах можно было утонуть и сразу рождалась заново мысль, что женщины – создания ада, и место им именно там, а не на балах, не в жизни, но может быть в постели. Пожалуй, в отношении присутствующих звучит забавно, но ведьмы они и нет другого слова. За их красоту и умение сводить с ума весь магический мир был вынужден отделится, навсегда спрятаться от мира магглов. Почему внезапно так маги стали объектом ненависти думать не хотелось, но вот гонения, обрушившиеся на волшебниц яркий показатель того, что виной всему всегда эти милые создания. Впрочем, раз жалкий маггловский мир их отверг, так и не надо обратно к нему тянуться, что пытается сделать их, явно ушибленный на голову, преподаватель. Нам не нужны их изобретения, их наука и их философия. У нас свой путь развития и своя история, и законы, и правда. Они не смогут принять нас, так как погрязли в невежестве и прогресс принес им лишь разложение общества. Сложно для Рудольфуса было подумать, что кто-то хочет подобного и для мира магов. Никаких традиций и обязанностей, правил, пришедших с кровью и кровью воспитанных, никаких внутренних законов. В конце концов, люди свой выбор сделали уже много веков назад и маги не в состоянии их чему-то научить, наставить на путь истинный, как делали в средневековье. Теперь даже толком не возможно искать магов среди простых людей и воспитывать их в надежде, что после они не будут досадным гнойником на обществе, а будут законной его частью. Все стало комичным и таким не настоящим, и в итоге осталось лишь одно – сами чистокровные маги. Чем плотнее они будут держаться друг к другу тем дольше сохранят свой мир. Балы. Танцы. Девушек, которых любят, которые толкают магов на безумствия во исполнение своих желаний, а после ждут, так невзначай улыбаясь. Тех, которым можно все простить.
Танец закончился. Рудольфус с прежней легкостью кланяется своей даме, целует ее ладонь и уводит ее с середины зала. Коротко передохнуть нужно всем, да и не стоит смущать менее умелых танцоров, а та разновидность вальса, что начала звучать, ему никогда не нравилась своей примитивностью. Лейстрендж подводит леди к местам, где можно сесть. Там меньше людей, так как они ушли танцевать, да и этикет никто не отменял. Так положено, значит так будет. Снова легкий поклон, когда он отпускает тонкую и аккуратную руку девушки. Легкая полуулыбка. Настало то время когда можно поговорить, так как зная порядок танцев на балах что-то медленное и спокойное будет лишь к середине вечера. Минуэт, к примеру. А вальс, идущие подряд, это не только жестоко по отношению к тем, кто плохо танцует, но и на просто скучно.
Снова скрытые мысли, исключительно положенная этикетом улыбка, бокал вина, предложенный Белатрисе – все в рамках поведения. Занятно, что магглорожденым никогда не понять, как могут молодые люди еще даже не восемнадцати лет спокойно пить вино, а ведь это тоже одна из традиций, строго установленных кодексом чести.
- Не поверишь. Полгода хотел с тобой поговорить, только случая как-то не выходило. Кажется, ради этого можно и пропустить пару безумно скучных и простых танцев. – Произнес, изучая взглядом бокал, не разу не дрогнувшим голосом, хотя тема была важная, от нее несколько болезненно кололо сердце. Что же, сдаваться не достойно. Он маг из числа тех, кто гордо может вспомнить свою родословную, кому нельзя упасть в грязь лицом даже в единении с самим собой, что уж говорить о поведении в обществе. – Касательно наших отношений. Думаю, Беллатрис, ты сама понимаешь, что не все так просто, как было допустим лет десять назад и как было даже курсе на четвертом.

Кажется ей и в действительности нужно передохнуть, хотя еще секунду назад Белле казалось, что она способна станцевать хоть десять вальсов подряд.. В прочем, так оно и было, но только не сейчас, когда сердце так бешено колотилось, норовя вырваться из груди. На его успокоение уходили все моральные и физические силы девушки, ведь во время танца так легко услышать, почувствовать, это сумасшедшее биение своего оппонента, определив по нему все то, что чувствует и ощущает твой партнер на самом деле. Дай себе слизеринская принцесса расслабиться, Рудольфус непременно бы почувствовал тревожный стук ее сердца, а значит – все карты вскрыты и дело проиграно. Но нет, если бы юную мисс Блэк было возможно так легко победить, она бы не являлась тем, кем являлась, да и за Лестрейнджа-старшего бороться бы не было никакого смысла. Она сумела, справилась. Ничто не выдало истинного волнения и встревоженности ситуацией аристократки. Но, тем самым Белатрикс полностью обессилила себя. Еще один танец не дался бы ей так же легко. Посему, предложение Руди передохнуть стало фактически спасительным. Девушка с великим удовольствием покинула центр зала, наслаждаясь каждым моментом, когда аристократ каждый раз, ровно в нормах этикета, касался ее руки. А за мягкий поцелуй тыльной стороны ладони, Белла могла бы лишний раз свернуть горы. Хотя, стоит признаться, касание губ об запястье слизеринки с ее лицевой стороны, заводило Беллатрису куда больше, но об этом не сейчас.
Пара отошла подальше от посторонних глаз. Надо признаться Руди выбрал довольно удачное место для уединения. Сей столик, за который немного погодя села Белла, стоял словно поодаль от остальных, заботливо расставленных для семикурсников по периметру от танцпола, чтобы молодые люди могли передохнуть. Журчание декоративного фонтана создавало приятный фон, но сам предмет антуража находился не столь близко, чтобы своим видом и звуками излишне раздражать, при этом, он же выступал в роли своеобразной преграды, закрывающей слизеринцев от своих же сокурсников. Можно было смело утверждать, что тут их никто не побеспокоит, ибо просто не увидят.
Бокал вина, так любезно предложенный Летрейнджем, превосходно дополнял создавшуюся картину. Аристократка просто безумно хотела пить, и если бы Рудольфус сам не предложил даме алкоголь, барышне пришлось бы самостоятельно обслужить себя напитком. Но, благо, этого не случилось.
В руках у слизеринки оказалось терпкое, красное сухое вино. Она любила именно такие сорта, считая, что именно они подходит ей, как никакие другие. Белые вина Белла считала банально слишком «светленькими» и «попсовыми» для себя. Сладкие и полусладкие не могли в полной мере отразить ее глубокую и страстную натуру, а это – в самый раз. В меру загадочно, благородно, а главное, распробовать может только настоящий ценитель, знающий толк в винной карте. Сделав первый глоток, еле сдержавшись от того, чтобы махом не осушить за раз целый бокал, мисс Блэк осталась удовлетворена. Похоже, вино было хорошего сорта, даже довольно приличного года выдержки. На этот раз школа не поскупилась обеспечить выпускников приличными напитками. И каково приятно это ощущение – аккуратно и не заметно убирать губами и кончиком языка оставшиеся на губах горькие капельки, настоящее блаженство.
В следующую минуту картина умиротворения и спокойствия едва не разлетелась ко всем чертям. Только что успокоившаяся Белла, после столь внезапных слов Руди, запереживала еще больше. Ей просто не верилось, что существует на свете тема, о которой мистер Лестрейндж хотел поговорить с ней еще пол года назад, но вот, все никак не решался. Хотя, может быть у нее слишком разыгралось воображение, и она много себе выдумывает, а сама тема, до жути банальна, просто аристократ не хотел отвлекать ее по всяким пустякам из-за своего врожденного чувства такта. Да, наверное, так оно и есть…
-Чтож, зато теперь у нас есть прекрасная возможность обсудить все, что так долго откладывалось в черный ящик, - Беллатриса снисходительно улыбается. На самом деле на губах вертелась фраза: «Нет, позволь тебе не поверить. Не представляю, что человек, который задирал меня с самого детства, теперь вдруг не знает что сказать, на какую-то таинственную тему» Но естественно, она сказала иначе. Хотя первую часть мысли могла бы и оставить, заменив вторую на более дружелюбное: «Не представляю себе столь важной темы, которая могла бы вас столь взволновать, мистер Лестрейндж». Но, тонкое искусство хитрости и дипломатии перестраивают наши истинные мысли и фразы на совершенно иной лад, более благоприятный и приемлемый для нас. Все-таки мы аристократия, так и будем продолжать играть в благородство и дальше….
Продолжение фразы Рудольфуса еда не заставило Беллу поперхнуться собственным напитком. Но девушка нашла в себе тайные силы сохранить остатки самообладания и не выдать своего шокированного и пораженного состояния. Неужели это правда? Он в действительности хочет поговорить об их отношениях? Может быть Беллатрикс заболела и все это ей в действительности только сниться? Но нет,…а вдруг все же она не так поняла. А если все же и так…что мешает ей дать дипломатичные и нейтральные ответы, что заставит Руди лишний раз по переживать, касательно ее чувств к нему. В конце концов сколько лет она гробила свое сердце и нервы. Заодно и проверим, не выставила бы себя аристократка полной дурой, если бы вдруг, стала сразу говорить откровенно.
-Конечно, я понимаю. Теперь уже одних дерганий за косички и детских задирок будет маловато, для взрослого общения.
Она улыбается, уже более открыто и весело. Пытается показать, что не обижается на то время, когда Рудольфус был…мягко говоря к ней не благосклонен. Но при этом, в Белле видна серьезность, с которой она воспринимает слова своего кавалера. Она готовка к разговору и внимательно его выслушает, при этом оставив за собой последнее право оставить Лестрейнджа в неведении до последнего слова, как же аристократка относится к нему в данный период их жизни
-Мы растем, и времена меняются….